Ошалелое
солнце не просто греет, оно ослепляет. Зажмурившись, неуверенно иду
по широкой и ещё твёрдой, утоптанной, снежной дороге. В голове сами
собой звучат стихи Мандельштама:
Сегодня ночью, не солгу,
По пояс в тающем снегу
Я шел с чужого полустанка.
Гляжу - изба: вошел в сенцы,
Чай с солью пили чернецы,
И с ними балует цыганка…
По пояс в тающем снегу
Я шел с чужого полустанка.
Гляжу - изба: вошел в сенцы,
Чай с солью пили чернецы,
И с ними балует цыганка…
И, представляете, внезапно левая нога проваливается так глубоко, что я испуганно падаю на бок, и утыкаюсь лицом в снег.
А стихи продолжаются:
У изголовья, вновь и вновь,
Цыганка вскидывает бровь,
И разговор ее был жалок.
Она сидела до зари
И говорила: «Подари.
Хоть шаль, хоть что, хоть полушалок...»
Цыганка вскидывает бровь,
И разговор ее был жалок.
Она сидела до зари
И говорила: «Подари.
Хоть шаль, хоть что, хоть полушалок...»
«Ну
вот, жмуришься, молодец, всё витаешь где-то, под ноги смотреть
нужно», - с поэтической восторженностью выговариваю я себе и,
пытаюсь, вытащить ногу.
Того, что было, не вернешь,
Дубовый стол, в солонке нож,
И вместо хлеба - ёж брюхатый;
Хотели петь - и не смогли,
Хотели встать - дугой пошли
Через окно на двор горбатый…
Дубовый стол, в солонке нож,
И вместо хлеба - ёж брюхатый;
Хотели петь - и не смогли,
Хотели встать - дугой пошли
Через окно на двор горбатый…
Через
какое-то время мне это удаётся, но без сапога, который остался в
сугробе. Пытаюсь достать его рукой, это не просто сделать, никак не
могу его нащупать.
И вот проходит полчаса,
И гарнцы черного овса
Жуют, похрустывая, кони;
Скрипят ворота на заре,
И запрягают на дворе.
Теплеют медленно ладони…
И гарнцы черного овса
Жуют, похрустывая, кони;
Скрипят ворота на заре,
И запрягают на дворе.
Теплеют медленно ладони…
И
у меня ладони потеплели от смеха и снега. По-видимому, сапог
засыпало снегом. Да, такого со мной ещё не случалось. Происшествие в
лесу, вокруг никого. Стою на одной ноге, вторая - мёрзнет на весу.
Уже вслух скандирую:
Холщовый сумрак поредел.
С водою разведенный мел,
Хоть даром, скука разливает,
И сквозь прозрачное рядно
Молочный день глядит в окно
И золотушный грач мелькает.
С водою разведенный мел,
Хоть даром, скука разливает,
И сквозь прозрачное рядно
Молочный день глядит в окно
И золотушный грач мелькает.
Погуляла.
С Мандельштамом. Весело жить на свете мне! Решительно сажусь на
дорожке и начинаю выгребать снег в поисках пропавшего сапога. В
подобной ситуации главное не отчаиваться. Вот он, успех. В моих руках
сапог полный снега.
Маргарита ПРОШИНА