Фейерверк
красок, искаженные по-детски формы, буйство фантазии. Да и название
придумали - это бросил как-то неистощимый на выдумки Ларионов -
ёрническое: «Бубновый валет», от старинного французского толкования
карты бубновый валет - «мошенник, плут». И выставились - в декабре
1910 - январе 1911 годов - в странном заведении: в Экономическом
обществе офицеров на Воздвиженке. Как импрессионисты ранее, так и
бубновалентовцы вызвали шквал негодования. Но продвинутой публике
выставка пришлась по душе. Главное в искусстве - выстоять, невзирая ни
на что идти своим неповторимым путем, ломать старые формы. Даже такой
классик как Чехов постоянно говорил о новых формах. А я-то знаю, что
всё новое ударяется в бетонные стены непонимания, равнодушия,
устоявшихся вкусов, встречается в подавляющем большинстве случаев в
штыки. Это потом будут возвеличиваться имена Роберта Фалька, Аристарха
Лентулова, Александра Куприна, Ильи Машкова, Петра Кончаловского,
Натальи Гончаровой, Михаила Ларионова… Особенно я люблю вещи Роберта
Фалька. Я млею от его гениальных работ, и, когда прихожу в
Третьяковку, первым делом иду к его «Красной мебели». То был взлёт
Первого русского авангарда, методично раздавленного теоретиками
примитивного пролетарского и колхозного искусства. Ныне художники
«Бубнового валета» светят яркими звездами на необъятном небосклоне
классического искусства.
Маргарита ПРОШИНА
