Поэтичность
и художественность Юрия Домбровского с первых слов романа
«Хранитель древностей» очаровала меня. Писатель увидел этот
сказочный город-сад ранним утром. Алма-Ата, утопающая в садах,
поразила писателя. Он как истинный художник выразительными мазками
рисует сочные, впервые увиденные картины, наполненные запахами,
звуками необыкновенного города-сада. И я безоглядно перенеслась
следом за мастером в чудесный город с его синими и зелёными
мазанками. Белые встречались мне редко, потому что хозяйки добавляли
в белила купорос. Солнце ещё не взошло, но чувствовалось, что город
вот-вот проснётся. И я не могу наглядеться на буйное цветение
всего, даже того, что никогда по правилам не должно цвести -
старинным стенам, из которых выстреливали побеги кустов, деревца на
крышах, полевые цветы на тротуарах и мостовых. А уж в положенных
местах, на газонах и в палисадниках, поражали воображение огромные
красные маки, и необыкновенный цветок с черными глянцевитыми
листьями, не то багровый, не то красно-фиолетовый, который алмаатинцы
приносят из-под ледников и называют нежно и уважительно - Марья
Коревна, от его запаха кружится голова. А дальше выходят навстречу
длинноногие солнечные тюльпаны. Город расположен террасами. Они
спускается с гор садами и рощами. С Юрием Домбровским я вижу воздушные
купы белых акаций, которые напоминают восточных тонко и гибко
изогнутых танцовщиц. Я любуюсь глянцевыми, почти лакированными
рубиновыми иглами с кружевными белыми сережками, которые очень похожи
на морские ракушки. Цветы алмаатинской акации источали сладковатый
запах карамели. И этим ароматом был пропитан воздух, который можно
было пить. И к тому же этот терпкий воздух звенел низкими нотами от
кружащих над цветами шмелей. А две большие белые бабочки грациозно
поцеловались на лету прямо передо мной и разлетелись в разные стороны.
На другом этаже, над акациями, раскинулись фруктовые сады, которые
ласкали глаз кремовыми, белыми, розоватыми цветами, а ещё выше
взлетали в небо пирамидальные высоченные тополя, шумящие серебром
листвы, над которыми высились только вершины гор. Тополям этим уже
по сто лет и они как бы охраняют весь длинный тракт от Алма-Аты до
Ташкента, который называют просто Ташкентской аллеей. Восхитительное
вступление к роману «Хранитель древностей» искрит эпитетами,
сравнениями, метафорами, по своей художественной выразительности
являясь самостоятельным поэтическим произведением истинного мастера
слова. Средний писатель всегда стремится начать свое произведение
чем-то захватывающим, вроде стрельбы, погони, или ещё чем-то
подобным, чтобы сразу увлечь читателя сюжетом, завладеть его
вниманием. Настоящему же писателю наплевать на всё это. Его занимает
изобразительность - то единственное, на чем стоит великая
литература. А ведь Юрий Домбровский там был в ссылке.
Маргарита ПРОШИНА
