Листая нынешним
сумеречным утром один из томов собрания сочинений Гоголя, невольно тормознула
на «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Загадочный, полусумасшедший, почти буйный
художник автор рассыпает перед читателями на коврах своих повестей ярморочные
жемчуга Малороссии и переносит их в вечность. С первых фраз пасечника Рудого
Панька Гоголь задаёт веселый, поэтический ритм, озорное настроение, я попала
прямо-таки в карнавальный мир Малороссии. Вместе с героями «Вечеров…» со мной
происходили неимоверные события. Сама себя я ощутила персонажем среди разных
чудаков, попы, бабы у него появляются ниоткуда, просто падают с неба. Вот, к
примеру, так: «В этом-то хуторе показывался часто человек, или, лучше, дьявол в
человеческом образе. Откуда он, зачем приходил, никто не знал. Гуляет,
пьянствует и вдруг пропадет, как в воду, и слуху нет. Там, глядь - снова будто
с неба упал, рыскает по улицам села, которого теперь и следу нет и которое
было, может, не дальше ста шагов от Диканьки. Понаберет встречных козаков:
хохот, песни, деньги сыплются, водка - как вода...». Гоголь слово «казаки», как
принято ныне в нашей орфографии, пишет здесь через «О» - «козаки». И это
«О» веселит, как будто хватила с утра рюмку водки под огурчик. Просто не
перестаешь поражаться феноменальному умению Гоголя из ничего рисовать огромные
полотна, насыщенные цветом, вкусом, звуком… Звенящие эпитеты перемежаются
сочными метафорами. Недаром холодный Петербург охнул при явлении этого
чудотворца Слова. И сам Пушкин открыл рот.
Маргарита
ПРОШИНА
