Когда в
процессе погружения в чтение следишь не за сюжетом, а за художественными
особенностями произведения, глаз с ходу начинает отмечать информационные
излишества, которые необходимо удалять, чтобы было больше воздуха. Порой я
сталкиваюсь с этим желанием, читая даже известных авторов, когда нагромождение
второстепенных действующих лиц сводит с ума и запомнить их невозможно. Но разве
я могу сокращать, к примеру, Достоевского, у которого потоки лишних имён и
информации о них просто колют глаза? Или Толстого, многословие которого иногда
сводит с ума, особенно когда он разжёвывает уже пережёванное? За меня это
сделал Чехов, не впрямую сократив названных авторов, но показав дорогу для
истинных художников прозы.
Маргарита
ПРОШИНА
