МАРИНА И МАРГАРИТА
Я шла по улице. Обдумывала новый рассказ. Но Цветаева опережала мысль:
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!
Свернула в первый попавшийся переулок.
Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Меня же зовут Маргаритой, я тоже в душе поэт. Хотя пишу прозой. Было безлюдно. Лишь Иван Бездомный проскочил мимо меня в подъезд. Мой град чудесный кругл как паутина.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Сбегаются к центру все радиусы улиц. Иду я, ищу, куда поселить моих героев, смотрю по сторонам. Как же мало осталось старых улиц! Дома плотно прилегали друг к другу.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Незаметно для себя оказалась у церкви. Стоит как белый гриб-боровик под чёрным литым куполом. В стиле псковских храмов. А Марина меня не отпускала.
Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!
Чуть вдалеке золотился другой купол. Я прошла через сквер. И обмерла перед дворянской усадьбой. Главный дом с флигелями. Двор вымощен брусчаткой. Я обошла дом, любуясь сочетанием цвета золотой пшеницы с бирюзовой крышей на фоне синего неба.
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Набежали серые тучки. Пошел дождик. Во внутреннем дворе я увидела круглый стол с навесом и пластиковые кресла. Я спряталась там. Повернула голову и сквозь решетку ворот передо мной открылся поразительный по красоте вид. Над крышами сияла золотом колокольня.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!
Свернула в первый попавшийся переулок.
Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Меня же зовут Маргаритой, я тоже в душе поэт. Хотя пишу прозой. Было безлюдно. Лишь Иван Бездомный проскочил мимо меня в подъезд. Мой град чудесный кругл как паутина.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Сбегаются к центру все радиусы улиц. Иду я, ищу, куда поселить моих героев, смотрю по сторонам. Как же мало осталось старых улиц! Дома плотно прилегали друг к другу.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Незаметно для себя оказалась у церкви. Стоит как белый гриб-боровик под чёрным литым куполом. В стиле псковских храмов. А Марина меня не отпускала.
Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!
Чуть вдалеке золотился другой купол. Я прошла через сквер. И обмерла перед дворянской усадьбой. Главный дом с флигелями. Двор вымощен брусчаткой. Я обошла дом, любуясь сочетанием цвета золотой пшеницы с бирюзовой крышей на фоне синего неба.
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Набежали серые тучки. Пошел дождик. Во внутреннем дворе я увидела круглый стол с навесом и пластиковые кресла. Я спряталась там. Повернула голову и сквозь решетку ворот передо мной открылся поразительный по красоте вид. Над крышами сияла золотом колокольня.
Маргарита ПРОШИНА
