Холодной
зимой я иду по Петербургу. Солнце слепит глаза. Ветер пронизывает
насквозь, но я почти не чувствую этого. Тело сковано не от мороза, а от
страха. Страх въелся глубоко в каждую клеточку тела. Он притупил даже
чувство голода и холода. Но человек ко всему привыкает, вот и я
научилась с ним жить. Ежедневно, встречая знакомых, мы уже не говорим о
голоде, а стараясь сохранить память о прежней жизни, пытаемся
поддержать друг друга разговорами о театральных представлениях. Но
разговор невольно переходит к новостям, которые сводятся к сообщениям
об арестах и расстрелах. Страх, голод, холод и слабость настолько
притупили наши чувства, что мы безучастно сообщаем и выслушиваем
страшные известия об очередных жертвах режима. И мы делимся
впечатлениями о балетных постановках, о том, что Карсавиной далеко до
Спесивцевой, которая как всегда была восхитительна. Возвращаясь домой,
мы узнаём об обысках у соседей и терпеливо ждём, когда нам разрешат
войти в свой дом. В глубине души теплится надежда на то, что нас чаша
сия минует.
Маргарита ПРОШИНА
