ВРЕМЯ
ОСТАНОВИЛОСЬ
Поднимаюсь по крутой лестнице доходного дома в Южинском переулке на четвёртый этаж. Дышу тяжело. Звоню в дверь. Изящная пожилая дама с осанкой балерины приглашает меня войти. Я попадаю в 1941-й год. Это квартира Павла Петровича Блонского, психолога, педагога, философа, умершего в феврале 1941 года. Его жена Наталья Ивановна Блонская более тридцати пяти лет бережно сохранила всё так, как было при жизни мужа. Особенно меня поразил его кабинет, в котором на столе лежали бумаги и книги, с которыми он работал. Библиотека Павла Петровича располагалась на добротном стеллаже, который занимал всю стену. Энциклопедии и словари, изданные во второй половине XIX и до 30-х годов XX веков в России и Европе, труды философов, психологов, педагогов исключительно на языках оригиналов, монографии по естественным и гуманитарным наукам, художественная литература - безмолвно рассказывали о широте взглядов и образованности хозяина. Больше всего меня поразил тот факт, что пометки на полях книг соответствовали языку, на котором книга была издана. Солидная мебель, настольная лампа с зелёным абажуром и тишина. Время остановилось.
Маргарита ПРОШИНА
Поднимаюсь по крутой лестнице доходного дома в Южинском переулке на четвёртый этаж. Дышу тяжело. Звоню в дверь. Изящная пожилая дама с осанкой балерины приглашает меня войти. Я попадаю в 1941-й год. Это квартира Павла Петровича Блонского, психолога, педагога, философа, умершего в феврале 1941 года. Его жена Наталья Ивановна Блонская более тридцати пяти лет бережно сохранила всё так, как было при жизни мужа. Особенно меня поразил его кабинет, в котором на столе лежали бумаги и книги, с которыми он работал. Библиотека Павла Петровича располагалась на добротном стеллаже, который занимал всю стену. Энциклопедии и словари, изданные во второй половине XIX и до 30-х годов XX веков в России и Европе, труды философов, психологов, педагогов исключительно на языках оригиналов, монографии по естественным и гуманитарным наукам, художественная литература - безмолвно рассказывали о широте взглядов и образованности хозяина. Больше всего меня поразил тот факт, что пометки на полях книг соответствовали языку, на котором книга была издана. Солидная мебель, настольная лампа с зелёным абажуром и тишина. Время остановилось.
Маргарита ПРОШИНА
