У
Кувалдина дождь шумит метафорой: плачет шиповник, лепестки которого сыплются на
темно-зеленую траву от удара капель по лепесткам; серебряный дождь переливается
в свете прожекторных лучей вверху сцены на черном фоне задника; «звучание
голоса Рейнгольда напомнило шум дождя». Волны проливного дождя сильно застучали
«по крыше, черной "эмочки", стоявшей у ворот», когда у Евграфова,
персонажа романа «Философия печали», горько щемило сердце, «а на душе было
непогоже и сумрачно, как в дождливый осенний день...». Я иду по «Улице
Мандельштама» и слышу, как Осип Эмильевич говорит Кувалдину: «Стало быть, мы
умрем - дождик будет за нас жить... Будет движение - будет и жизнь: как же
можно было бы тогда объяснить движение галактик или поведение цефеид, например,
которые постоянно пульсируют, сжимаются и разжимаются под действием
противоборствующих сил... Нас не будет, но будет движение, борьба, а значит,
жизнь…».
Маргарита
ПРОШИНА
